ХАЛИДОВ Анвар Бакиевич
Родился 23 июня 1926 года.
Женат 59 лет и один раз.
Два сына, трое внуков, одна правнучка.
Самые памятные события: Сугубо личное (извините, может, не все поймут). На 1 и 2 курсах замучил жилищный вопрос (да и моральный, и материальный тоже). Дело в том, что нас, ТРОИХ взрослых (маму, меня, мою жену) и ребёнка, никто не желал пускать на квартиру. Да ещё и жену, имевшую временную прописку, не брали на достойную работу. Было обидно всей семье. Однако, как говорится, «повезло!» А именно: в начале
3 курса обрушился потолок в последней из снимавшихся нами комнат. Была комиссия от Академии. Она рекомендовала поселить нас в помещении семейного общежития. Даже в такой ситуации нашлись завистники. Организовали мой «прокат» на выборах партийного бюро. В начале было обидно, но потом обрадовался: они сняли с меня нелёгкий дополнительный груз партийного секретаря на последующие три курса.
Самые важные для меня дисциплины: математика, основы автоматики, авиационные приборы, автоматизация самолётов, электрификация самолётов, электрические машины, авиационная телемеханика.
Самые бесполезные для меня дисциплины: основы ППР, тактика (общая), тактика ВВС.
О своём житье-бытье: О своём житье-бытье писать особо нечего. Живём вдвоём с женой, имеем практически одинаковые болезни (сердце, давление, желудок, опорно-двигательная система, голова, глаза), легче назвать, что не очень болит. Пока держимся. Материально не нуждаемся. Дачи нет, машины нет. Оба ходим с палочкой, но стараемся прогуливаться. Читаем, по «ящику» смотрим, в основном, старые кинофильмы, новости, юмор, стоящие спортивные соревнования.
Привлекает к своей работе Совет ветеранов района. Два раза в год (к 23 февраля и 9 мая) приглашают на торжественное собрание в Управление, откуда увольнялся. Перезваниваемся с бывшими сослуживцами. Не забывают и труженики постоянного штаба курса.
В нашем возрасте не у каждого бывают особые новости. Ведь набираем девятый десяток - сказать только легко.
С сожалением вынужден сообщить, что состояние здоровья не позволяет прибыть на встречу. Прошу прощения у каждого участника сбора курса, каждому желаю доброго здоровья, счастливого долголетия!
Некоторые штрихи из жизни.
В ряды Красной Армии меня призвали 25 октября 1943 года Военкоматом города Чебоксары. В то время, по распределению Казанского электротехникума связи, я работал в столице Чувашии дежурным техником городской радиотрансляционной сети. Нас, 18 человек призывников, все со средним образованием, отобрали для службы на подводных лодках. Довезли до станции Канаш и там, в комнате без окон, без отопления, на сухом пайке, продержали больше недели. После чего 6 ноября возвратили в город Чебоксары. Оказалось, что случился брак в работе Военкомата: железнодорожный эшелон, на который должны были «подводников» сдать, прошел раньше нашего приезда на станцию Канаш. В другие же эшелоны нашу группу отказывались принять.
Нас, «неудачливых призывников», временно отправили по домам. Но документы не вернули. Все местные ребята были рады, что вновь попали в свои семьи. А вот я в городе оказался совершенно один: идти некуда, из частного угла, который снимал, съехал, когда отправились в путь по призыву. А главное, хлебной карточки на ноябрь у меня не было. Что ж делать, пошёл на радиоузел. Там, к счастью, приняли «старого работника». Дежурил, сколько мог, на узле, ходил за город на ВПП (выделенный приёмный пункт), дополнительно работал радиомонтёром по заявкам. Везде подкармливали: кто принесёт картошки, кто тарелку похлёбки нальёт, а на ВПП кормили лучше всего – у них был свой огород. «Помогло» и то, что с началом войны и до окончания техникума (параллельно работал электромонтёром) я вёл полуголодный образ жизни.
Наконец, 18 ноября 1943 года Горвоенкомат собрал всю нашу группу из 18 человек и отправил во 2-ю учебную бригаду ЛЕВО, в лес под городом Кострома. Там мы участвовали в достройке трёх землянок (на уровне вторых нар были окна, покрытые, по-моему, вощёной бумагой), где и разместились три батареи артиллерийского дивизиона 45-мм пушек. В центре землянки расположена «буржуйка», почти под потолком (крышей) на проходе подвешены «светильники» – фитиль, плавающий в масле. Питание – полуголодное. «Шинели» бойцов сделаны из госпитальных халатов, на ногах – ботинки и обмотки. Занятия проводились только на улице. Требования – на уровне жестокости. Выдержали, подготовились к фронтовым условиям. От души радовались те, кого отобрали в маршевые роты.
Итак, 5 мая 1944 года я прибыл на 3-й Белорусский фронт. В составе 88-ой Краснознамённой, орденов Суворова и Кутузова Витебской стрелковой дивизии вместе с однополчанами прошёл территории Белоруссии, части Польши и Литвы, Восточной Пруссии. Должность – разведчик артиллерийской батареи, воинское звание – рядовой.
В конце марта 1945 года дивизия была переброшена в состав 1-го Украинского фронта в Силезию и вела наступление в направлении на город Прага. Для нас война закончилась
12 мая 1945 года, так как мы преследовали группировку фельдмаршала Шернера, которая, периодически оставляя заслоны, стремилась уйти в плен к американцам. Конкретный боевой путь лучше виден из объявленных в приказах Верховного Главнокомандующего двенадцати благодарностях воинам нашей дивизии (в период моего нахождения в ней): за овладение городами Витебск, Орша, Борисов, Минск, Лида, форсирование реки Неман, вступление в Восточную Пруссию, разгром немцев в районе Мазурских озёр, овладение городами Хайльсберг и Фридланд, Ландсбер и Бартенштайн, Хайлагенбайль, ликвидацию немцев юго-западнее Кенигсберга.
В боевой обстановке командир батареи, командир взвода управления батареи, отделение разведки и радист всегда находятся на передовой, вместе с пехотой, в первой траншее или рядом на возвышенности с задачей поддержки огнём стрелкового батальона, реже – роты, частенько – штрафной, особенно в боях местного значения, что часто бывало в Восточной Пруссии. В жилом доме впервые под крышей отметили только День Артиллерии 19 ноября 1944 года. Обязанности артиллеристов известны: как можно бережнее сохранять пехоту, своевременно обнаруживая и подавляя огнём батареи все возможные цели. Решали эти задачи в обороне и наступлении, днём и ночью, зимой и летом, в любую погоду. Шли вперёд и отступали, случалось и бежали, петляя, как зайцы, под пулемётным огнём противника (например, после разведки боем в районе польского города Сувалки), попадали в окружение (например, в городе Ландсберг Восточной Пруссии) и освобождались, теряя однополчан ранеными и убитыми. Всякое бывало.
До сих пор особой занозой и тяжёлой болью сидит в душе ранение и смерть друга, фактически погибшего как бы за меня. Дело было так. После очередных наступательных боёв пересекли границу Восточной Пруссии. Наша дивизия заняла город Гольдап (впоследствии он достался Польше). На другой день противник предпринял контрнаступление. Стрелковый полк, вышедший на западную окраину этого города, оказался в окружении. Наш наблюдательный пункт находился на небольшой высоте юго-западнее города, и все подходы простреливались. Сообщение со своими было возможно только ночью. Я дежурил за стереотрубой. Меня позвали перекусить. За трубу встал Саша Ерёмин. Не прошло и минуты, как у самой амбразуры разорвалась мина, и моему другу осколок сделал борозду по верху головы. Вынести его в тыл мы смогли только ночью. По пути к медпункту Саша умер! Как бы за меня умер! Всё решилось в течение какой-то минуты. Как я могу забыть его!? Никогда!!
Родился 23 июня 1926 года.
Женат 59 лет и один раз.
Два сына, трое внуков, одна правнучка.
Самые памятные события: Сугубо личное (извините, может, не все поймут). На 1 и 2 курсах замучил жилищный вопрос (да и моральный, и материальный тоже). Дело в том, что нас, ТРОИХ взрослых (маму, меня, мою жену) и ребёнка, никто не желал пускать на квартиру. Да ещё и жену, имевшую временную прописку, не брали на достойную работу. Было обидно всей семье. Однако, как говорится, «повезло!» А именно: в начале
3 курса обрушился потолок в последней из снимавшихся нами комнат. Была комиссия от Академии. Она рекомендовала поселить нас в помещении семейного общежития. Даже в такой ситуации нашлись завистники. Организовали мой «прокат» на выборах партийного бюро. В начале было обидно, но потом обрадовался: они сняли с меня нелёгкий дополнительный груз партийного секретаря на последующие три курса.
Самые важные для меня дисциплины: математика, основы автоматики, авиационные приборы, автоматизация самолётов, электрификация самолётов, электрические машины, авиационная телемеханика.
Самые бесполезные для меня дисциплины: основы ППР, тактика (общая), тактика ВВС.
О своём житье-бытье: О своём житье-бытье писать особо нечего. Живём вдвоём с женой, имеем практически одинаковые болезни (сердце, давление, желудок, опорно-двигательная система, голова, глаза), легче назвать, что не очень болит. Пока держимся. Материально не нуждаемся. Дачи нет, машины нет. Оба ходим с палочкой, но стараемся прогуливаться. Читаем, по «ящику» смотрим, в основном, старые кинофильмы, новости, юмор, стоящие спортивные соревнования.
Привлекает к своей работе Совет ветеранов района. Два раза в год (к 23 февраля и 9 мая) приглашают на торжественное собрание в Управление, откуда увольнялся. Перезваниваемся с бывшими сослуживцами. Не забывают и труженики постоянного штаба курса.
В нашем возрасте не у каждого бывают особые новости. Ведь набираем девятый десяток - сказать только легко.
С сожалением вынужден сообщить, что состояние здоровья не позволяет прибыть на встречу. Прошу прощения у каждого участника сбора курса, каждому желаю доброго здоровья, счастливого долголетия!
Некоторые штрихи из жизни.
В ряды Красной Армии меня призвали 25 октября 1943 года Военкоматом города Чебоксары. В то время, по распределению Казанского электротехникума связи, я работал в столице Чувашии дежурным техником городской радиотрансляционной сети. Нас, 18 человек призывников, все со средним образованием, отобрали для службы на подводных лодках. Довезли до станции Канаш и там, в комнате без окон, без отопления, на сухом пайке, продержали больше недели. После чего 6 ноября возвратили в город Чебоксары. Оказалось, что случился брак в работе Военкомата: железнодорожный эшелон, на который должны были «подводников» сдать, прошел раньше нашего приезда на станцию Канаш. В другие же эшелоны нашу группу отказывались принять.
Нас, «неудачливых призывников», временно отправили по домам. Но документы не вернули. Все местные ребята были рады, что вновь попали в свои семьи. А вот я в городе оказался совершенно один: идти некуда, из частного угла, который снимал, съехал, когда отправились в путь по призыву. А главное, хлебной карточки на ноябрь у меня не было. Что ж делать, пошёл на радиоузел. Там, к счастью, приняли «старого работника». Дежурил, сколько мог, на узле, ходил за город на ВПП (выделенный приёмный пункт), дополнительно работал радиомонтёром по заявкам. Везде подкармливали: кто принесёт картошки, кто тарелку похлёбки нальёт, а на ВПП кормили лучше всего – у них был свой огород. «Помогло» и то, что с началом войны и до окончания техникума (параллельно работал электромонтёром) я вёл полуголодный образ жизни.
Наконец, 18 ноября 1943 года Горвоенкомат собрал всю нашу группу из 18 человек и отправил во 2-ю учебную бригаду ЛЕВО, в лес под городом Кострома. Там мы участвовали в достройке трёх землянок (на уровне вторых нар были окна, покрытые, по-моему, вощёной бумагой), где и разместились три батареи артиллерийского дивизиона 45-мм пушек. В центре землянки расположена «буржуйка», почти под потолком (крышей) на проходе подвешены «светильники» – фитиль, плавающий в масле. Питание – полуголодное. «Шинели» бойцов сделаны из госпитальных халатов, на ногах – ботинки и обмотки. Занятия проводились только на улице. Требования – на уровне жестокости. Выдержали, подготовились к фронтовым условиям. От души радовались те, кого отобрали в маршевые роты.
Итак, 5 мая 1944 года я прибыл на 3-й Белорусский фронт. В составе 88-ой Краснознамённой, орденов Суворова и Кутузова Витебской стрелковой дивизии вместе с однополчанами прошёл территории Белоруссии, части Польши и Литвы, Восточной Пруссии. Должность – разведчик артиллерийской батареи, воинское звание – рядовой.
В конце марта 1945 года дивизия была переброшена в состав 1-го Украинского фронта в Силезию и вела наступление в направлении на город Прага. Для нас война закончилась
12 мая 1945 года, так как мы преследовали группировку фельдмаршала Шернера, которая, периодически оставляя заслоны, стремилась уйти в плен к американцам. Конкретный боевой путь лучше виден из объявленных в приказах Верховного Главнокомандующего двенадцати благодарностях воинам нашей дивизии (в период моего нахождения в ней): за овладение городами Витебск, Орша, Борисов, Минск, Лида, форсирование реки Неман, вступление в Восточную Пруссию, разгром немцев в районе Мазурских озёр, овладение городами Хайльсберг и Фридланд, Ландсбер и Бартенштайн, Хайлагенбайль, ликвидацию немцев юго-западнее Кенигсберга.
В боевой обстановке командир батареи, командир взвода управления батареи, отделение разведки и радист всегда находятся на передовой, вместе с пехотой, в первой траншее или рядом на возвышенности с задачей поддержки огнём стрелкового батальона, реже – роты, частенько – штрафной, особенно в боях местного значения, что часто бывало в Восточной Пруссии. В жилом доме впервые под крышей отметили только День Артиллерии 19 ноября 1944 года. Обязанности артиллеристов известны: как можно бережнее сохранять пехоту, своевременно обнаруживая и подавляя огнём батареи все возможные цели. Решали эти задачи в обороне и наступлении, днём и ночью, зимой и летом, в любую погоду. Шли вперёд и отступали, случалось и бежали, петляя, как зайцы, под пулемётным огнём противника (например, после разведки боем в районе польского города Сувалки), попадали в окружение (например, в городе Ландсберг Восточной Пруссии) и освобождались, теряя однополчан ранеными и убитыми. Всякое бывало.
До сих пор особой занозой и тяжёлой болью сидит в душе ранение и смерть друга, фактически погибшего как бы за меня. Дело было так. После очередных наступательных боёв пересекли границу Восточной Пруссии. Наша дивизия заняла город Гольдап (впоследствии он достался Польше). На другой день противник предпринял контрнаступление. Стрелковый полк, вышедший на западную окраину этого города, оказался в окружении. Наш наблюдательный пункт находился на небольшой высоте юго-западнее города, и все подходы простреливались. Сообщение со своими было возможно только ночью. Я дежурил за стереотрубой. Меня позвали перекусить. За трубу встал Саша Ерёмин. Не прошло и минуты, как у самой амбразуры разорвалась мина, и моему другу осколок сделал борозду по верху головы. Вынести его в тыл мы смогли только ночью. По пути к медпункту Саша умер! Как бы за меня умер! Всё решилось в течение какой-то минуты. Как я могу забыть его!? Никогда!!
За год не раз сменился состав нашего отделения разведки батареи. Даже командир отделения выбыл по ранению. Тогда, уже в Чехословакии, в апреле 1945 года, на эту должность назначили меня. Очень повезло мне, ибо я даже ранен ни разу не был. В Медсанбате, в Восточной Пруссии, пробыл всего сутки и то только из-за необходимости переливания крови в связи с появлением на теле более двух десятков фурункулов от простуды, вызванной тем, что траншеи и ходы сообщения оказались заполненными весенней талой водой.
Однако не повезло позднее, в другом вопросе. По окончании войны очень хотелось демобилизоваться, получить высшее образование. Даже институт уже выбрал. Но пришлось продолжать «срочную» службу на сержантских должностях до 1949 года. Летом уволили… только рядовых 1926 года рождения, а сержантский состав оставили без определения срока. Мне тогда исполнилось уже 23 года! Когда я выучусь? Как сложится жизнь? До этого мне шесть раз предлагали идти в военное училище. Не соглашался. Но дальше не хватило терпения: поступил в Харьковское военное авиационное училище связи. Стал лейтенантом, и продолжилась моя служба уже офицером. Всего прослужил 43 года с лишним, с фронтовыми льготами – почти 46 лет. Теперь - уже 23 года на пенсии. Говорят, что нормальным считается нахождение на пенсии столько времени, сколько служил в кадрах Вооружённых Сил. Мне, возможно, не удастся выполнить этот завет. Но пока всё идёт нормально. Болею, лечусь, но держусь. Ещё помнят сослуживцы. Два раза в год приглашают в Управление, откуда ушёл в отставку. Вот и на торжества в связи с 65-летием Дня Победы тоже пригласили. Помнят «живые» однокашники по ВВИА имени профессора Н.Е.Жуковского и наш добровольный внештатный штаб курса.
Не стало только однополчан. Наша дивизия формировалась в Московской области (Савёлово, Кимры), поэтому Совет ветеранов был в Москве. Во времена Советского Союза встречались в столице, приезжали однополчане со всех уголков страны. Но нашлись так называемые «демократы». Нас лишили проездных денег, льгот и т.д. Да и возраст уже своё берёт. Давно не собираемся. Совета ветеранов дивизии уже нет, все умерли. Учёт и дела передали на Карманицкий переулок и, кажется, всё заглохло.
Местный районный Совет ветеранов привлекает к своей работе по военно-патриотическому воспитанию молодёжи. Бываем в школах, детских домах, на спортивных соревнованиях, на митингах, в музеях. Участвуем в проведении уроков мужества в школах, в возложении цветов к памятникам в районе. Частенько приходится прикреплять на грудь свои два ордена, 25 медалей и ряд знаков, показываться в таком парадном виде на людях, отвечать на многочисленные вопросы и т.д. Всё это не даёт «застаиваться» в своей квартире. Хотя уже становится трудновато, ибо сказываются прожитые 84 года.
К этой записке прикладываю всего лишь одну старую фотографию (см. выше). Там лейтенант Орлицкий И.П. – командир взвода управления батареи, младший сержант Халидов А.Б. – командир отделения разведки батареи и ефрейтор Гудков А.Г. – радист батареи. На фронте ни разу не видел человека с фотоаппаратом. Данный снимок сделан гражданином Чехословакии в мае 1945 года в районе города Яблонец, где мы уже успели поставить палатки для временного размещения до отъезда на территорию Венгрии.
Всем сердечные приветы и самые добрые пожелания!
12.05.2010 года А.Б.Халидов